Первооткрыватели новой земли

ОТКРЫТИЕ ВОСТОЧНОГО БЕРЕГА] НОВОЙ ЗЕМЛИ

На следующий день, произведя опись окрестностей, Пахтусов возвратился на судно. Лед разделился, и появилась возможность двинуться вперед. Работа шла успешно. Вскоре бот был у места недавней ночевки. Дальше была полоса льда шириной около 100 м. Путешественники решили пробиться через нее. Но едва они вошли, в затор, как льдины надвинулись на бот и окружили его. «К счастью нашему,— писал Пахтусов,— одна льдина имела подводный ледяной риф (промышленники называют их йогами льда), находившийся под водой на 10 фут, другая льдина подвинула нас на этот риф, и мы со страхом думали уже, что от напора ее судно будет повреждено; но в то же время увидели, что угрожающая нам льдина, не дойдя на аршин до судна, остановилась, упершись краем своим в подводные ноги льдины, на которой мы стояли; этому случаю обязаны мы спасением».

С трудом удалось завозами якорей отодвинуть льдину, угрожавшую судну, и выйти на свободную воду. В течение нескольких дней экспедиция предпринимала попытки проскользнуть в Карское море, но ни одна из них не увенчалась успехом. В устье Никольского Шара судно экспедиции едва не было раздавлено льдами. Ожидая улучшения ледовой обстановки, Пахтусов занялся описью южного берега Новой Земли.

21 августа Петру Кузьмичу удалось пройти в губу Логинову. Но дальше путь снова преграждали льды. Опять последовала длительная вынужденная остановка. Экспедиция пребывала в бездействии; постоянная непогода мешала заниматься обследованием окрестностей, «Частые неудачи в описи от туманов, дождей и большей частью от льдов делали положение наше для меня несносным,— писал Пахтусов.— Мысль, что, несмотря на раннее еще время, придется нам зимовать, не увидев восточного берега, меня крайне беспокоила. Только примеры предшествовавших экспедиций в полярные страны несколько ободряли меня. Я знал, что и в позднюю осень Карские Ворота бывают иногда чисты от льда».

Однако надежды Пахтусова были напрасны. Лед не только  держался в  проливе,  но  и все больше заполнял губу Логинову. Пришлось искать новое убежище. Укрыв карбас за небольшим островом, Пахтусов на лодке направился на восток для осмотра берега и льда. В губе Каменке -он нашел старую избу, выстроенную более 70 лет назад кормщиком Ивановым. Бревна сруба погнили. Потолки провалились. И все-таки Пахтусов был чрезвычайно рад находке. В том тяжелом, почти безвыходном положении, в котором находилась экспедиция, эта ветхая изба могла сослужить ей добрую службу. Вернувшись на судно, Пахтусов отправил команду на поиски выброшенного морем леса-плавника, который можно было бы употребить для починки найденной избы и для отопления зимовья. «Столь раннее приготовление к зимовке может быть поставлено мне в вину,— писал Пахтусов,— но я полагаю, что во всякое время, благоприятное для продолжения описи, гораздо легче выкидывать из судна дрова и лес, чем запастись ими в случае крайней нужды».

Шли дни. Ледовая обстановка не улучшалась. Температура воздуха держалась на нуле. Дождь, изморозь, густой туман не позволяли заниматься описью берегов и островов в губе Логиновой. Свежим ветром лед сильно нажало на берег. Сплоченность льдин была так велика, что даже на легкой небольшой лодке нельзя было пройти между ними. Заготовку дров и леса пришлось прекратить.

28 августа посланные Пахтусовым на поиски прохода в губу Каменку трое служителей возвратились с известием, что лед несколько развело. Экспедиция двинулась дальше на восток, но вскоре опять вынуждена была остановиться. Едва прошли от места стоянки 300 м, как бот средней частью сел на подводный камень. Какие только меры ни предпринимали путешественники, но стянуться не смогли. Между тем продолжался отлив. Вода еще в течение почти двух часов должна была убывать.